Принцип Инерции

1. Постулируется Принцип Инерции: "Всё, чтобы не существовало и не происходило в любом выдуманном, или кажущимся реальным мире, - все явления и события, факты и закономерности, которые уже открыты, будут открыты, или не будут открыты никогда, которые неизменны, изменяются или находятся в ином состоянии, все вещи, вся материя, все смыслы и идеи, формулировки и концепции - всё это, и всё остальное, что не перечислено, но происходит, а также то, что не перечислено и не происходит, и даже не будет происходить - всё подчиняется только одному принципу Инерции".
2. Что же касается реального мира - то его нет. Точнее, реальным миром является Ничто, пустота, единственно не подчиняющаяся Принципу Инерции.

Ничто

Добавляя в карандаш Ничто, ничего не происходит. Карандаш остается карандашом, потому что в него ничего не добавляли. Значит, можно засовывать в карандаш бесконечное количество раз Ничто, и так как Ничто нет – оно все время будет помещаться в карандаше. В карандаше всегда есть место для добавления в него Ничто. Но раз Ничто – это то, чего нет – каким же образом мы о нем думаем? Значит, пусть в мыслях, но оно есть? Получается, что, с одной стороны, карандаш остается карандашом, но с другой стороны, если мы будем добавлять в карандаш Ничто – он, все-таки, будет изменяться. Не может быть! Ведь нет никакого Ничто? Нет? Как же тогда мы думаем о нем? Если бы его не было – то его не было бы и в мыслях, его бы нигде не было. Ладно, давайте подумаем о таком Ничто, которого нет даже в мыслях. Для этого нам придется не-думать, ибо думая, мы творим.

- Алёшкха Прахлада

О субъекте и объекте

1. Необходимо исследовать возможность самостоятельного движения материи.

И не будем даже спускаться в квантовую механику, где про «объективные» измерения уже давно позабыли. Ограничимся миром, который можно потрогать пальцами, и проведем эксперимент. Вернее, эксперимент будем проводить не мы, а «объективная» природа, субъект же попытаемся исключить насколько это возможно, отведя ему всего на всего роль пассивного наблюдателя.

Кстати говоря, любая наука, пытаясь свести к минимуму всякие второстепенные факторы, для целей выявления общих закономерностей, – делает наблюдателя весьма активным. Даже классическая механика всегда рассматривает только идеальные случаи, которые могут происходить исключительно в мыслях. Право же, никто не будет учитывать сопротивление воздуха при рассмотрении упругих ударов бильярдных шаров? Будете? Я хотел бы на это посмотреть. Вы введете коэффициент сопротивления воздуха? А может все-таки для движения воздуха надо решать уравнения Навье-Стокса, да еще и с учетом возникновения турбулентностей в его течении, ведь воздух-то не идеальный газ? А турбулентность из квантового мира, и это рождает новые идеализации. Нам не нужна такая точность? В том и дело, что точность выбирает субъект, но он не может никогда исключить самого себя, поэтому нельзя достичь нулевой ошибки. Ладно, скажите вы, ну а если неупругий удар двух бильярдных шаров в вакууме. Что такое вакуум? Что такое бильярдный шар? Разве существует вакуум и бильярдный шар без субъекта? Поэтому никакие эксперименты, поставленные субъектом, не будут объективными. Существование наук – это не опровержение, а доказательство того, что объекты не обладают независимым существованием.

Итак, будем наблюдать, без науки, без идеализации, без субъективизации. А что мы будем наблюдать? Движение материи. Превосходно, начинаем. Сели в позу лотоса, ждем движение материи. Так, где оно, это движение? Ага, да вот, хотя бы: Солнце перемещается по небосвободу без нашего участия. Не Я же двигает это Солнце, оно само двигается?

Что по чему перемещается? Что такое Солнце?

Как же! Солнце – вот этот яркий шар.

Что такое яркий, что такое шар, что такое небо? Это мыслительные конструкции. Они существуют в Я, а не в материи.

Хорошо, скажем по-другому: некое движение материи возбудило мой ум, в результате чего уже Я говорю о Солнце, небе и перемещении.

Возможно, но как же тогда в действительности, так сказать «объективно» выглядит движение Солнца по небу без Солнца и неба, ведь Солнце и небо – это Я о них говорю? Пойдем, спросим у кого-нибудь, может ли быть движение Солнца по небу без Солнца и неба? Что он нам ответит?

Что-то здесь не то. А-а-а, вот что: названия действиям и объектам находятся в Я, но сами-то объекты, они снаружи?

Надо только заметить, что «снаружи», «во вне», «внутри», «название», «действие», – все это понятия. А понятия – это мыслеконструкции.

Ну, хорошо. Ну, ведь это даже без слов, любому понятно, что нечто, называемое Солнцем движется по тому, что называется небом.

Без слов понятно? Что же может быть понятно без слов? Может еще и без мыслей что-то может быть понятно? Разве при наблюдении природы у нас в голове не возникают мысли? Тогда нет никакого наблюдателя, а значит ни кому не известно ничего.

Получается, что движение Солнца по небу происходит во мне? Бред какой-то. Ведь если я очень-очень сильно захочу, чтоб оно перестало двигаться – оно же не перестанет двигаться. Даже если я закрою глаза и представлю, что нет никакого движения Солнца, затем подойду к кому-нибудь и спрошу, что там с Солнцем, он скажет: «Солнце движется по небу». Что же это, мое Солнце стоит на месте, а его Солнце движется по небу, что ли? Но Солнце одно, а не два.

Ну, во-первых: «одно», «два», «другой» – это тоже понятия. А во-вторых: может и тот другой, у которого я спросил про Солнце, – он тоже во мне?

Тогда на всем белом свете только Я один и есть? Я, что ли, Бог?

«Субъективный идеализм! Солипсизм!» – подытожат некоторые, повесив ярлык с довольным лицом.

Идеализм это или субъективизм – я не знаю. Но то, что доказать независимости объектов от субъекта нельзя – факт. А говорить, что материя движется сама по себе, ссылаясь на то, что есть старики, которые видели, как движется материя еще до того, как я родился – это все равно спускаться к мировоззрению, ибо я вообще не считаю факт моего рождения началом моего существования.

Еще вы скажете, что если руководствоваться такими рассуждениями, то можно сказать, что давным-давно Земля была плоской, а шарообразной ее придумал нам Галилей с Коперником.

Я вам больше скажу: есть люди, которые в наше время живут на плоской Земле. И мы чаще всего пользуемся именно плоской Землей и нормально себя при этом чувствуем. А когда приходит время пользоваться шарообразной Землей, зачастую наш опыт нас подводит. Мало кто моментально поймет, что на северном полюсе любым направлением является южное – а ведь это свойство шарообразности.

Да, но чтобы мы не думали, заблуждаемся мы или нет – Земля ведь шарообразная, не зависимо от нашего думанья?

Давайте примем эту точку зрения, и посмотрим, что из этого получится.

Нам кажется, что если мы не видим логической связи между собой, как наблюдателем за процессом и самим процессом – то этот процесс независим. Но на самом деле, нет логической связи даже тогда, когда нам кажется, что она есть.

Все когда-нибудь бросали камни в воду, безусловно наблюдая за этим явлением. Мы считаем, что в этом процессе есть жесткая логика: размах -> бросок -> полет по параболе -> бульк -> круги по воде -> :). Т.е. мы утверждаем здесь, что Я, субъект привел в движение материю, объекты. Но как такое возможно? Как идеальное может двигать материальное, изменять его? Ведь материя не зависит от идеи? Или все-таки зависит? Или иногда зависит, а иногда не зависит? Где же та грань, где кончается идеальное бытие и начинается материальное? Камень материальный, рука материальная, мышцы материальные, нервы материальные, мозг материальный, нейроны материальны, электрохимические процессы в нейронах материальны, квантовые процессы в электрохимических процессах материальны… А где же Я? Но ведь именно Я говорю об этом абсолютном материализме!

В том-то все и дело. Мы разделили материю и идею, а теперь не можем найти то одно, то другое. Мы разделили мир на объекты, мы привыкли считать независимым существование объектов и субъекта, очаровавшись успехами наук. Мы по привычке считаем только свое тело собой, а потом отказываемся от тела, в поисках себя. Мы блуждаем в понятиях и определениях, отворачиваясь от возникающих парадоксов. Мы сначала положили границу между одним и другим, а потом спрашиваем себя: «Ой, а как же мы перейдем из одного в другое, ведь между ними граница?». Мы забыли, что нет одного и другого – это мы разделили их. Это Мы таким чудовищным образом отгородились от внешнего мира, что Солнце не является уже нами, а бежит себе по небу само, мы тут, видите ли, не причем. Мы уповаем на знание, но прячемся именно за незнание, объясняя нечто непонятное своей неосведомленностью. Но скажите, хоть кто-нибудь может быть осведомленным в мире двойственности, где царит исключительно выдуманный хаос материального, идеального, объективного и субъективного бытия?

И опять найдутся смельчаки, готовые перечить божественной истине: как же нам изучать явления без разделения их на одни и другие?

Да изучайте, ради Бога, разделяйте! Только не надо забывать о том, кто разделяет явления, выделяет причину и следствие, наблюдаемого и наблюдаемое, из величественного единого вечного процесса бытия.

2. Надо, однако, рассмотреть еще одну точку зрения, базирующуюся на современном методе исследования. Раз уж мы не можем договориться о том, где находится тождество карандаша, в субъекте или в объекте, мы скажем себе: ни в субъекте, ни в объекте. Тождество карандаша в феномене карандаша.[1] Этот феномен есть такое слияние объекта и субъекта, в котором нет ни того, ни другого, а есть уже нечто третье, обладающее независимым существованием. Иными словами, феноменология говорит: чтобы не впадать в крайности материализма или идеализма, надо согласиться, что независимым существованием обладают не объекты и субъекты, а феномены. Этот подход получил огромное развитие, особенно сейчас, в квантовую эпоху. Действительно, не надо себе голову морочить над тем, почему же, когда мы наблюдаем за квантовым процессом, он идет по одному сценарию, а когда не наблюдаем, он идет по другому. Электрон с феноменологической точки зрения никак не материальная частица, он феномен. Ну, просто же как! Феномен электрона. Мы изучаем не электрон, а феномен электрона. А про сам электрон и про того, кто его изучает нам мало интересно знать, главное, что, изучая феномены, мы открываем законы. Ну и что, что эти законы не объективные, зато они и не субъективные, они феноменальные. У нас теперь феномены ускоряются в коллайдерах, феномены мигрируют на юг и феномены думают о феноменах. Зачем нам Бог, если его нельзя познать? Все, что мы можем познать – это феномен Бога. Ну, такой он, этот феномен абсолюта изменчивый: может быть с человеческим лицом или без тела, или даже такой, когда слова не могут его выразить, мысли не могут его объять. Слова и мысли не могут, а феномен тут как тут. Раз до сих пор никто не смог внятно объяснить, что такое Бог – может это такие проявления феномена Бога?

Что тут можно сказать? Феноменология – это действительно один из хороших философских методов (да я и сам часто им пользуюсь). Возможно, феномен материализма и феномен идеализма в подметки не годятся феномену феноменологии. Но давайте не будем забивать гвозди с помощью теории функций комплексного переменного. Давайте не будем превращать методологию в мировоззрение. Ведь что нам даст сугубо феноменологический подход в изучении высшей сущности? Он попытается остановить нас: «Что бы ты там не изучал: высшая сущность или карандаш, – все это феномен, который изучает другие феномены, а все вместе – это феномен изучения феномена». Но мы не из робкого десятка, мы азартные ребята и будем идти до конца. Феномен, говорите? Посмотрим, на что способна эта феноменология, пусть она тоже знает относительность своего применения.

Так, ну исследовать Ничто, как феномен – значит слишком быстро похоронить всю эту феноменологию, поэтому оставим Ничто на конец, для контрольного, так сказать, выстрела. Исследуем для начала тот же карандаш, к примеру.

Выделим все возможные феномены в выражении «Я изучаю карандаш». Имеем: феномен «Я», феномен «карандаш», феномен «изучение», феномен «того, что именно Я изучаю», феномен «того, что изучается именно карандаш», феномен «объединяющий все эти феномены», ну и феномен «объединения» значит тоже уже появился. Ах да, я забыл, ведь само выражение «Я изучаю карандаш» тоже феномен, и не является ли феноменом то, что мы вообще поставили этот вопрос… Думаете, что я забрел слишком далеко? Считаете, что надо ограничиться какими-нибудь наиболее существенными феноменами? Ну, а кто же принимает решение о том, что достаточно, а чего не достаточно? Кто задает вопросы о существе и важности? Кто разделяет на феномены? Феномен? Кто говорит, что есть некий феномен, который разделяет все на феномены? Еще один, более глубокий и тонкий феномен? И что же, по-вашему, этому процессу нет начала? Всегда есть более тонкий феномен, над которым еще более тонкий? К чему мы придем? Да мы придем к непостижимости самого феномена, ибо любой из них будет основан на дурной бесконечности нагромождающихся тонкостенных феноменов. Или мы скажем, что все-таки есть самый наивысший феномен? Ну, тогда ведь нельзя будет его феноменом называть. Ибо это будет феномен чего? Еще более тонкого феномена? Нет, мы сказали, что выше ничего нет. Что такое ничего нет? Это Ничто, или это феномен Ничто? Как может существовать феномен того, чего нет? Если нет чего-то, то и феномена для такого чего-то тоже нет. Что же это за феномен такой: феномен Ничто есть, и феномена Ничто нет? Так есть феномен или нет?

То-то, разделяя нечто на одно и другое, мы всегда пускаем кровь. Субъект, объект или феномены – это множество, положенное нашим волевым намерением. И это наша кровь. Нельзя забывать о том, что разделение – это наша выдумка, и если мы не объединим после изучения – кровь запекается, и раны превращаются в такие плотные и уродливые шрамы, за которыми не видно уже лица.

---

[1] Изначально, феноменология явилась как некое указание на единое начало, о котором говорили еще греки, но о котором уже сами греки и забыли. Это указание на бытие как на единое, нематериальное, неидеальное, несубъектное, необъектное, недвойственное, и даже нефеноменальное. И если Гуссерль, а за ним и Хайдеггер еще пытались большее внимание уделять не самой феноменологии, а методологии в ней, то уже Сартр начал то скатывание к мировоззрению экзистенциализма, напоминающее скатывание от гегелевской диалектики к материализму.

- Алёшкха Прахлада

Верните себя

Одно и то же сознание одновременно свободно и ограничено.
Это кажется сложным, но все же: оно посмотрело на себя и узнало себя, отличной от себя. Разделилось на Бытие и Ничто, не разделяясь. Это было начало игры. Из этих двух родилось все многообразие. Эти многообразия поначалу не слишком отождествляли себя отличными от одного и находились в свете его сознания. Со временем игра увлекла их, и они забылись. Теперь они не помнят, что они находятся в свете и есть сам свет. Они верят в разделение и страдание, постоянно памятуя лишь ограничения, даже не думая, что это игра. Но разделение хоть и было, но его не было!

Как дети, сначала договариваются поиграть, понимая, что такое игра. Но потом увлекаются до такой степени, что забывают о игре и буквально переживают её реальность как истину. Разве не тяжело ребёнку взять, и прекратить игру в самом её разгаре?
Способны вы выйти легко из своей игры, когда вот уже час набивая текст на компьютере, как вдруг выключается электричество?
Мы виноваты в сложности всего этого. А кого винить? Кто есть Бог, если Он и есть всё. Я и Ты - Единый Бог. И он испытывает омрачения в нас, в то же самое время будучи бесконечно светлым и всемогущим.
Бог создает постоянно только самого себя! Создание Его совершенно! Оно настолько совершенно, что может быть самостоятельно. Когда это создание увлекается индивидуальностью, то создает в своём уме различия и страдает из-за этого. Когда оно отдает себя - оно обретает всё, всё! Ведь когда-то ты забрал себя, так почему не отдать?! Разве есть что-то, что надо отдавать? Ведь именно отождествление себя с самим собой и есть ограничение, страдание. Себя надо обязательно вернуть Богу, тем самым стать Им.


- Алёшкха Прахлада

Свобода

Человек - машина, подчиненная уму, необнаруживающему
свою сущность. Очень легко управлять человеком, т.к. он находится
в двойственности. Если ты ему делаешь хорошо - он расслабляется,
если плохо - напрягается. Если дать ему то, что он хочет - то можно
от него получить то, что нужно тебе. Он готов сделать многое ради
своего Эго.
Говоря математически, существует небесконечный набор
операторов [D0xD1xD2x...xDn], действие которых на человека [F],
приведет его к поступку [X].
X = (D0xD1xD2x...xDn)F, n < infinity.
Чем же отличается умнейший и добрейший профессор университета
от последнего злодея? Числом n. Кто живет логично и дейтсвует логично -
тот робот, которым можно манипулировать. И не важно, какой логикой
и какими законами пользуется тот или иной индивид - то ли математическими,
то ли юридическими или даже диалектическими, или так называемыми
жизненными, или религиозными, - это логика со своими правилами, в которых
можно найти D0xD1xD2x...xDn.
Тот, кто видит путь, - для того n равно бесконечности, однако
формула еще не утрачивает смысл. И как только видение затуманится -
бесконечность возвращается в предел.
Тот, кто не только видит путь, но уже находится на пути, - для
него n равно нулю и формула превращается в X=F. Она теряет смысл.
Т.е. любое действие совершенное над таким человеком не изменит ничего.
А тот, кто видит путь, идет по пути и является путем - достиг
наивысшего. Он есть сам человек, сам набор операторов действия на себя
и сам результат этого действия. Это и есть полная свобода.



- Алёшкха Прахлада